Во Владивостоке на первом же заседании Брежнев предложил достичь так называемую рамочную договоренность на 10 лет, которая предусматривала бы равные максимальные числа, за которые обе стороны не могли выходить, но имели бы свободу действий в структурах своих стратегических сил в рамках этих общих чисел. Такая договоренность не снижала уровень уже имевшихся стратегических вооружений, но ставила все же предел их дальнейшему росту (до этого предела обе стороны могли еще„добирать" некоторое количество ракет разного базирования).
Американская делегация попросила устроить перерыв. Интенсивность и напряженность переговоров нарастали. Форд и Киссинджер несколько раз садились в американскую автомашину и по закрытому радиотелефону говорили с ключевыми людьми в Вашингтоне.
В конечном итоге все же удалось найти развязку по наиболее трудным вопросам нового соглашения.
Суть развязки: советская сторона пошла на существенную уступку, согласно которой американские ядерные средства передового базирования, как и ядерные средства Англии и Франции, снова не учитывались. В ответ США отступились от своего требования об ограничениях на советские тяжелые МБР, в том числе на их оснащение РГЧ. Поскольку на советских тяжелых ракетах можно было разместить значительно большее число РГЧ, чем на существовавших типах американских МБР. Это позволяло советской стороне в значительной степени компенсировать указанную выше уступку.
Были установлены равные суммарные количественные уровни стратегических вооружений обеих сторон на период до конца 1985 года: по 2400 носителей стратегического оружия (на земле, на море и в воздухе), а также равное количество ракет, которые стороны имеют право оснащать разделяющимися головными частями индивидуального наведения — не более 1320 единиц. Таким образом устранялся основной недостаток договора по ОСВ-1, который признавал неравенство суммарных уровней носителей ядерного оружия.
В сочетании с некоторыми другими элементами, касающимися, в частности, стратегической авиации, достигнутая договоренность должна была обеспечить выработку такого соглашения, которое отвечало бы принципу равенства и одинаковой безопасности сторон. Этот важный принцип, как известно, был официально зафиксирован в опубликованном документе по этому вопросу.
По ходу обсуждения Брежнев прямо заявил Форду, что далеко не все члены Политбюро считают ограничение вооружений хорошей идеей и что если он, Брежнев, сделает слишком много уступок, то потеряет их поддержку и сам окажется в трудном положении.
Надо сказать, что первый рабочий день встречи затянулся до полуночи. Делегации решили отказаться от ужина, обошлись бутербродами.
На второй день с 10 часов утра обсуждались международные проблемы. Достаточно подробно была рассмотрена ситуация на Ближнем Востоке.
Совместное итоговое коммюнике вновь подтвердило „практическую ценность советско-американских встреч на высшем уровне и их исключительную важность в формировании новых отношений" между США и Советским Союзом.
По окончании встречи Брежнев провез Форда и Киссинджера — по дороге на аэродром — по Владивостоку. Американские гости почему-то были удивлены, не увидев в городе китайских фанз — все строения были типично европейские. Они находились, видимо, под впечатлением китайской пропаганды, предъявлявшей тогда претензии на обширные дальневосточные территории Советского Союза, и думали увидеть характерные черты китайской архитектуры в городе. Но ничего этого, разумеется, не было. Форд признался, что ожидал увидеть Владивосток более азиатским городом, а не европейским.
Кисинджер пошутил, что уж он-то сам не будет говорить об этом китайцам при встрече с ними, чтобы не вызвать у них излишних эмоций. В момент прощания на аэродроме Форд подарил Брежневу свою меховую шапку, сделанную из волчьих шкур, которую он получил во время поездки на Аляске. Брежнев тут же ее надел. Фоторепортеры получили хороший материал. Вообще говоря, в личном плане оба руководителя сошлись достаточно близко.
В целом обе стороны — учитывая краткость встречи во Владивостоке и ее определенную продуктивность — остались довольны итогами этой встречи.
По прибытии домой 24 ноября на военно-воздушную базу „Эндрюс" около Вашингтона Форд заявил, что его встреча с Брежневым прошла „очень, очень хорошо" (впоследствии в своих мемуарах он записал, что результаты встречи превзошли его ожидания).
Брежнев в своем докладе Политбюро дал высокую оценку итогам встречи во Владивостоке, особенно договоренности по ограничению стратегических вооружений. Он высказал также свое впечатление, что с президентом Фордом установлен неплохой личный контакт и что „с ним можно будет в дальнейшем иметь дело".
После встречи во Владивостоке
Однако в Вашингтоне президент столкнулся с сильной критикой противников разрядки, усмотревших в достигнутой во Владивостоке договоренности „печальный итог политики уступок давлению русских". Особенно им не понравился принцип равенства уровня ядерных вооружений и их ограничений определенными пределами. С резкой критикой выступили представители крайне правого крыла республиканской партии во главе с Рейганом, а также сенатор Джексон и его сторонники.
Надо сказать, что все это совпадало с ситуацией, когда эйфория вокруг объявленного президентом Фордом конца „общенационального политического кризиса, вызванного „уотергейтом", стала сходить на нет после подписания Фордом 8 сентября 1974 года указа о „полном, безусловном и абсолютном прощении вины" бывшего президента Никсона.
Начались спекуляции насчет сговора между Никсоном и Фордом: президентство в обмен на прощение — американцы в большинстве своем не одобряли выдачи индульгенции Никсону. „Самоограничение", наложенное вначале прессой на критику личности нового президента и деятельности возглавляемой им администрации, было снято. Стали широко цитировать неудачные высказывания президента, фоторепортеры и телеоператоры, казалось, задались целью снимать президента лишь в крайне неловких для него ситуациях.
Все это ослабляло уверенность президента в себе и в проводимой им политике.
И все же, оглядываясь. назад, надо прямо сказать, что встреча во Владивостоке была наивысшей точкой советско-американского сотрудничества и взаимного поиска договоренности за весь период президентства Форда. Сам Владивосток стал значительным рубежом, который постоянно фигурировал в последующих переговорах по ядерному разоружению.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
